Уильям Хаскиссон, первая жертва железной дороги
Уильям Хаскиссон (William Huskisson) был государственным деятелем Британии, финансистом и членом парламента. Будучи сторонником свободной торговли, Хаскиссон стал достаточно влиятельной фигурой в Британской империи, но в историю он навсегда вошел как первый человек, погибший в железнодорожной катастрофе.
Трагический инцидент произошел во время открытия Ливерпульско-Манчестерской железной дороги (L&M) 15 сентября 1830 года. Ливерпульско-Манчестерская железная дорога длиной 35 миль была первой междугородней железной дорогой в мире, соединявшей промышленный город Манчестер с ближайшим глубоководным портом в Ливерпуле. Хотя конные железные дороги уже существовали в других местах, Ливерпульско-Манчестерская железная дорога была первой в своем роде исключительно на локомотивах, и первой, которая обеспечивала регулярные пассажирские перевозки. Дорога L&M также была первой с полностью двусторонним движением, первой с сигнальной системой, первой, где поезда двигались полностью по расписанию, и первым, на которой можно было перевозить почту. И да, акроним L&M не имеет ничего общего с одноименными сигаретами.
День открытия Ливерпульско-Манчестерской железной дороги был крупным событием, и огромные толпы людей выстроились вдоль путей в Ливерпуле, чтобы посмотреть, как поезда отправляются в Манчестер. Артур Уэлсли, герцог Веллингтонский и премьер-министр, ехал в одном из восьми первых поездов, как и многие другие высокопоставленные лица и известные деятели того времени. Среди них был Уильям Хаскиссон.
В возрасте шестидесяти лет Хаскиссон не являлся образцом спортивной формы. Он был известен своей неуклюжестью и пережил множество проблем из-за своих регулярных поездок и падений. Он дважды ломал руку и так и не восстановил ее. У него диагностировали странгурию, болезненное воспаление почек, и не так давно он перенес операцию. Его врач посоветовал ему полный покой и отмену всех предстоящих встреч, включая открытие Ливерпульско-Манчестерской железной дороги. Но Хаскиссон на свою голову проигнорировал этот совет, полагая, что это событие слишком важно, чтобы на него не попасть. Ранее Хаскиссон имел разговор с премьер-министром на повышенных тонах по вопросу о парламентской реформе и чувствовал, что открытие железной дороги было хорошей возможностью встретиться с герцогом и примириться с ним.
По плану, на открытие высокопоставленные лица и гости соберутся в Ливерпуле, а восемь локомотивов доставят их специальными поездами на железнодорожную станцию Liverpool Road. Для герцога Веллингтона и его товарищей краснодеревщику Джеймсу Эдмондсону было поручено спроектировать пару роскошных вагонов с богатым декором.
Поезд, на котором ехал герцог Веллингтон и другие высокопоставленные лица, тянул локомотив «Нортумбрийский», которым управлял сам его создатель Джордж Стефенсон. Поезд герцога был единственным, который шел по южному пути. Остальные семь поездов шли процессией по северному пути. Это должно было гарантировать, что герцог не задержится, если какой-либо из других поездов застрянет в пути.
Нортумбрийский поезд периодически замедлялся, чтобы позволить семи поездам северного пути пройти мимо него, но обычно шел впереди других поездов. На железнодорожной станции Парксайд, недалеко от середины линии, поезд герцога сделал запланированную остановку, чтобы заправиться углем и водой. Пассажиров предупредили, чтобы они оставались в вагонах во время остановки, но многие проигнорировали предупреждение и вышли, чтобы размять ноги. Хаскиссон прошел по рельсам к передней части вагона, где сидел герцог Веллингтон, и протянул руку через открытое окно. Герцог ответил взаимностью и потянулся из окна, чтобы пожать Хаскиссону руку.
Пока Хаскиссон и герцог Веллингтон обменивались приветствиями, по другой линии подошел еще один поезд, который тянул «Ракета», которой управлял Джозеф Локк, помощник Джорджа Стефенсона и будущий выдающийся инженер. Толпа увидела приближающийся поезд, и кто-то крикнул стоящим на путях: «Приближается паровоз, берегитесь, господа».
Большинство пассажиров пересекли северную линию и полностью ушли с дороги. Некоторые стояли, прижавшись спиной к вагонам стоявшего поезда. Расстояние между рельсами составляло 4 фута 8 дюймов, а свес вагонов составлял 2 фута. В результате между поездами оставался зазор всего в 8 дюймов, которого было достаточно, чтобы человек мог стоять, прижавшись к вагону, и наблюдать как вагоны проходящего поезда мелькают около его носа. Хаскиссон предпринял две попытки перебежать по рельсам в безопасное место, но каждый раз менял свое решение и возвращался обратно. В панике Хаскиссон попытался забраться в вагон герцога, схватившись за дверь. Дверь была не заперта, и под тяжестью Хаскиссона она распахнулась наружу и он оказался прямо на пути приближающегося локомотива.
Когда Джозеф Локк, машинист локомотива «Ракета», увидел, что впереди на линии есть люди, он включил заднюю передачу — на это ушло десять секунд. Но было слишком поздно. Ракета врезалась в качающуюся дверь, и удар отбросил Хаскиссона на рельсы перед поездом. «Ракета» проехалась по его ноге, раздробив ее самым ужасным образом.
Пассажиры сорвали с петель дверь ближайшего вагона, и сделали из них импровизированные носилки. Хаскиссона перенесли на них в вагон герцога. Остальные три вагона отсоединили, и Стефенсон помчал в Манчестер на скорости почти 40 миль в час, ненадолго установив мировой рекорд скорости. Люди, выстроившиеся вдоль путей, не подозревая о том, что произошло, приветствовали и махали руками проносившемуся мимо «Нортумбриану».
По пути было решено сойти в Экклсе, в четырех милях от Манчестера, и Хаскиссона доставили в дом священника Томаса Блэкберна, где его осмотрели врачи. До вечера состояние Хаскиссона ухудшалось, но ему все же удалось собраться с силами, чтобы продиктовать свое завещание и подписать его трясущейся рукой. Хаскиссон умер позже той же ночью.
Через две недели после смерти Хаскиссона хирург из Ливерпуля по имени Томас Уэзерилл обвинил врачей, посещавших жертву в доме священника Эклза, в том, что они недостаточно старательно останавливали кровотечение. По словам Уэзерилла, ампутация остановила бы потерю крови и спасла бы жизнь Хаскиссона. Хирург из Манчестера Уильям Уоттон, руководивший командой врачей в Экклсе, заявил в защиту, что ампутация была невозможна, поскольку пульс пациента не стабилизировался, на что Уэзерилл возразил, что, если Хаскиссон был достаточно здоров, чтобы диктовать завещание, он вполне мог бы выдержать операцию.
Смерть Хаскиссона при открытии Ливерпульско-Манчестерской железной дороги широко обсуждалась, и это значительно повысило осведомленность общественности о потенциале скоростного транспорта, а также о его опасностях. Хотя Уильяма Хаскиссона часто называют первым погибшим на железной дороге, на самом деле это не так. По меньшей мере два человека погибли на Ливерпульско-Манчестерской железной дороге еще до ее открытия.
Хаскиссон был похоронен на кладбище Сент-Джеймс в Ливерпуле. Мраморная статуя по его подобию находилась там в мавзолее до 1968 года, когда она была передана Художественной галерее Уокера в Ливерпуле. Жена Хаскиссона Эмили также заказала вторую мраморную статую, изображающую Хаскиссона в римской одежде, для таможни в Ливерпуле. Эта статуя сейчас стоит в Садах Пимлико в Лондоне. Еще одна его статуя стоит в Чичестерском соборе.
Читайте также:
Конец прогнившей империи: что значила авария царского поезда под Харьковом
Уильям Краш и его аттракцион: лобовая железнодорожная авария
Рейнхильские состязания, которые определили будущее паровозов (1829 г.)