Смерть в переднике: Мэри Маллон, которая заразила тифом полсотни человек

Мэри Маллон стала жертвой собственного упрямства и закончила жизнь в изоляции. Она стала первым в истории медицины «нулевым пациентом».

Медикам и любителям фильмов о зомби-апокалипсисе знакомо понятие «нулевой пациент» — это человек, с которого начинается страшная эпидемия. Мэри Маллон — пожалуй, самый известный нулевой пациент в истории. В первую очередь потому, что сама она всячески отрицала эту роковую роль.

Началась эта история обычного человека по имени Мэри Маллон 23 сентября 1869 года в Ирландии. Сейчас ученые предполагают, что ее мать могла заразиться брюшным тифом во время беременности, но точных свидетельств этому нет. Во всяком случае, сама Мэри была абсолютно здоровым ребенком. В возрасте 15 лет юная ирландка перебралась в Америку к своим родственникам, и там ей сразу же очень повезло: ей удалось устроиться кухаркой в богатую семью.

Следующие 30 лет своей жизни Мэри оттачивала поварское мастерство: у нее был настоящий талант к кулинарии, так что ни нужды, ни безработицы Мэри не знала. Но потом началось что-то странное.

С 1900 по 1907 год Мэри успела сменить пять семей, для которых готовила еду. Никто из ее работодателей не предъявлял Мэри претензий — все были в восторге от ее готовки. Проблема была в том, что каждая семья, в которую устраивалась работать Мэри, вскоре начинала болеть. Мэри переехала в городок Мамаронек — и там началась эпидемия брюшного тифа, который не появлялся в тех краях много лет. Мэри перебралась на Манхэттен — и вскоре в семье, где она готовила, началась лихорадка, а прачка умерла.

Следующим местом работы стал дом местного адвоката: семь из восьми членов его семьи подхватили брюшной тиф, а Мэри, которую болезнь обходила стороной, помогала ухаживать за всеми. И делала только хуже — вскоре тиф вышел за пределы дома адвоката. В 1906 году Мэри Маллон устроилась поваром в семью богатого нью-йоркского банкира Чарльза Генри Уоррена. В тот же год Уоррены арендовали дом в Лонг-Айленде, и Мэри переехала туда с ними. С 27 августа по 3 сентября шесть из 11 членов этой семьи слегли с брюшным тифом. Мэри уволилась, но вспышки брюшного тифа следовали за ней по пятам.

4 августа 1906 года она начала работать в новой семье, и всего через три недели часть домочадцев слегла с тифом, а Мэри уволилась. К счастью, все поправились, но в конце года семья обратилась к исследователю брюшного тифа Джорджу Соперу, который провел расследование и поймал Мэри буквально по горячим следам: в новом доме, куда Мэри приняли кухаркой, двое слуг были госпитализированы, а хозяйская дочь скончалась.

Сопер предложил Мэри Маллон сдать анализы на брюшной тиф и даже привел с собой на встречу доктора, но она категорически отказалась: во‑первых, женщина чувствовала себя абсолютно здоровой; во‑вторых, сообщила, что ее осматривал известный аптекарь и не нашел ни малейших проявлений болезни. Кроме того, у Мэри не было никаких оснований идти навстречу Соперу.

В те времена ирландские эмигранты чувствовали себя людьми второго сорта: о них отзывались как о «грязных жителях трущоб, которые распространяют заразу». Естественно, Мэри, которая была здорова, восприняла это как оскорбление. В те времена никто не мог даже вообразить, что здоровый человек может быть переносчиком болезни. Сопер оставил Мэри в покое, но опубликовал свое расследование в Журнале американской медицинской ассоциации, и именно там впервые появился термин «тифозная Мэри».

После этого опасной кухаркой заинтересовался департамент штата Нью-Йорк: для разговора с Мэри выбрали доктора Сару Жозефину Бэйкер, но и с женщиной Мэри отказалась беседовать. Она была убеждена, что ее преследуют, хотя она не сделала ровным счетом ничего плохого. Доктору пришлось вернуться к Мэри с полицией и взять кухарку под стражу.

В тюрьме у Мэри первым делом взяли анализы и обнаружили очаг тифоподобных бактерий в желчном пузыре. Медики предложили Мэри удалить его, но женщина категорически отказалась — она не признавала себя носителем болезни, что, в общем, было неудивительно: брюшной тиф — крайне тяжелое и стремительное заболевание, а Мэри чувствовала себя просто прекрасно и не находила у себя никаких симптомов (ей они, понятно, были знакомы лучше, чем другим).

Впрочем, Мэри призналась, что действительно не уделяла должного внимания гигиене и порой забывала мыть руки (потому что не верила, что представляет опасность). После этого, на основании законодательства штата, Мэри отправили в больницу на острове Норт-Бразер. Карантин заразной кухарки должен был продлиться три года.

В этот период Мэри посетил Сопер. Он предложил написать о ней книгу и даже пообещал отдать ей все авторские отчисления, но Маллон отказалось. Более того, она заперлась в уборной и отказывалась выходить, пока Сопер не уедет.

В период карантина лечащий врач Мэри постоянно брал у нее анализы и никак не мог понять, что происходит: они были то положительными, то отрицательными.

В конце концов он принял решение освободить ее из карантина, но при одном условии: она больше никогда не будет работать кухаркой и готовить еду для других людей. 19 февраля 1910 года Мэри Маллон дала присягу, была освобождена и вернулась на материк.

Для бывшей кухарки без каких-либо других знаний и навыков путь был один — в прачки. Но эта работа была куда тяжелее, а оплачивалась гораздо хуже. Поэтому вскоре Мэри Маллон, так и не поверившая в то, что является носительницей тифа, сменила имя на Мэри Браун и вновь устроилась поваром.

Но на этот раз Джорджу Соперу не удалось быстро ее вычислить: Мэри увольнялась, как только в семье появлялись первые признаки заболевания. Но в 1915 году ей вдруг пришло в голову устроиться на работу не в семью, а… в Женскую больницу Слоун. Вскоре там одновременно заболели 25 человек, один из зараженных умер. Мэри тут же вычислили и арестовали. Второй карантин Мэри на том же острове начался 27 марта 1915 года и продлился до конца ее дней.

Мэри сразу же стала местной знаменитостью: к ней постоянно приезжали журналисты, которым, однако, было запрещено принимать из ее рук даже стакан воды. От лечения она по‑прежнему отказывалась, и, что поразительно, ей при этом позволили работать: в 1922 году она стала санитаркой, а в 1925 году Мэри перевели в лаборантки и позволили мыть пробирки.

Умерла Мэри на том же острове в 1938 году. И вовсе не от тифа, а от пневмонии. Вскрытие показало, что она действительно была переносчиком тифа. Так Тифозная Мэри стала первым в истории «нулевым пациентом» и первым в мире человеком, который доказал медикам, что можно распространять опасную болезнь, будучи совершенно здоровым.

Вопросы этики

Случай с Мэри Меллон стал первым, когда бессимптомного носителя заболевания вычислили и принудительно изолировали от общества. Этическая и юридическая дилемма, возникшая в этом случае, до сих пор не имеет однозначного ответа. Права и свобода личности, которые являются главной ценностью в Американской культуре, были нарушены ради сохранения здоровья других людей. Мэри дважды арестовывали и продержали в изоляции 26 лет. Медицина в начале XX века не была способной предложить Мэри стопроцентно правильное решение ситуации. Современные исследователи уверены, что предложенная ей операция по удалению желчного пузыря не повлияло бы на распространение бацилл тифа, так как они могли находиться и в кишечнике. Антибиотиков, которые могли бы в современном мире помочь без операции удалить очаг заражения, тогда еще не существовало. В 2013 ученые из Стэнфорда опубликовали исследование, в котором доказали, что бактерии тифа могли жить в макрофагах Меллон, а также в лимфоузлах кишечника и селезенки.

В 1909 году Мэри попыталась судиться с министерством здравоохранения, обвинив власть в незаконном лишении свободы. Адвокат Меллон обращал внимание на то, что все аресты были проведены без ордеров и соблюдения юридических процедур, а к самой Мэри относились так же, как к убийцам, хотя она ни разу в жизни никому не причинила вреда. Дело дошло до Высшего Суда, не удовлетворил иск Меллон, сославшись на необходимость защищать здоровье общества.

Пресса создала крайне негативный образ Меллон, акцент делался на ее низком социальном положении и иммигрантском статусе. Часто в судьбе Мэри, которой не позавидуешь, обвиняли вовсе не инфекцию, а саму Меллон. После 1915 женщину демонизировали и обвиняли в умышленном заражении людей более высокого достатка. Ее возвращение к работе поваром тоже воспринимали как злой умысел, однако причина была в другом — женщина была талантливой кухаркой, поэтому ей легко удавалось устроиться на работу в хорошие места, а другой работой она не могла зарабатывать на жизнь. Сама Мэри до конца жизни была убеждена в отсутствии своей вины во вспышках заболевания. Как и многие ее современники, она знала, что тиф легко распространяется через загрязненные источники воды и продукты. Только за 1906 год в Нью-Йорке было зафиксировано 3467 случаев заболевания, 639 человек умерли. Даже Джордж Сопер, который ее вычислил, сначала сомневался, могла кухарка переносить заболевания, ведь пища, приготовленная ею, проходила термическую обработку. Концепция бессимптомного носителя была неясной даже многим медикам того времени. Поэтому Мэри до конца жизни была убеждена, что стала жертвой государственного и полицейского произвола, и очень страдала от одиночества. Социальная стигматизация, которой подверглась женщина, усиливалась тем, что много лет ее заставляли участвовать в тестах и ​​экспериментах, и при этом ни разу не разъяснили причин и особенностей ее состояния ставшей жертвой государственного и полицейского произвола, и очень страдала от одиночества.

Похожие случаи

В 1910 году, когда Меллон отпустили после первого карантина, в Чикаго была обнаружена еще одна носительница тифа — 56-летняя Дженни Бармор, хозяйка небольшого пансиона. По решению суда ее приговорили к домашнему аресту до конца жизни. При этом известно о как минимум одном человеке-носителе, который работал строителем и стал причиной заражения минимум 87 человек и трех умерших, неоднократно нарушал предписания суда, переезжал, не уведомляя полицию, и при этом избежал карантина. В 1923 году у сотрудницы кулинарии в Солт-Лейк-Сити обнаружили тиф, а она продолжила работу на кухне, в результате заразив 188 человек, из которых умерло 13. При этом в документах даже не сохранилось ее имени. На момент смерти Мэри Меллон в США были обнаружены, по разным данным, от 237 до 400 бессимптомных носителей тифа. Врач Джозефина Бейкер говорила, что «Мэри очень помогла человечеству и медикам научиться контролировать носителей тифа, однако его жизнь и свободу пришлось принести в жертву ради общего блага». К 1929 году протокол работы с бессимптомными носителями тифа уже не предусматривал принудительного карантина в случае, если носитель инфекции сотрудничал с властями и добросовестно выполнял меры.

В США в XX веке были и другие здоровые носители тифа: итальянский иммигрант Тони ЛаБелль (Tony Labella), который вызвал около сотни заболеваний и пять смертей; адирондакский экскурсовод, прозванный «тифозным Джоном», заразил 36 человек, из которых умерли двое; и Альфонс Котильс (Alphonse Cotils), владелец ресторана и пекарен, который работал с едой и также заразил множество людей. Никто из них не был приговорен к пожизненному карантину, как Меллон. В Великобритании в период с 1907 до 1992 года в больнице Лонг Гроув в Эпсоме находились на карантине 43 женщины, здоровые носители тифа, некоторые из них прожили в изоляции более 40 лет.

В английском языке словосочетанием «Тифозная Мэри» называют носителей опасных заболеваний, представляющих опасность для населения из-за отказа принятия соответствующих мер.

Источник: wikipedia.org

Читайте также:

Мартин Коуни, который спас 6500 недоношенных детей и стал изгоем в медицине

Джеймс Харрисон: человек с «золотой рукой», который спас 2,4 миллиона детей

Первая женщина, покорившая Ниагарский водопад: Энни Эдсон Тейлор (1901г.)

Как представляли “девушек будущего” в 1902 году (Франция)